Максим долго сидел неподвижно, не двигаясь.
Серьга — этот крошечный символ чужого контроля — всё ещё светилась слабым розовым мерцанием, словно насмехаясь над ним. Он уже пытался снять её: иголкой, салфеткой, даже плоскогубцами из ящика с инструментами. Металл не поддавался. Он врос в кожу, стал частью тела. Всякий раз, когда он пытался вытащить её, под ухом пробегал слабый ток — лёгкий толчок, предупреждение. Теперь он просто сидел и пил кофе, обхватив чашку руками.
Глоток — горький, обжигающий, приземляющий.
Он пытался удержать это чувство: *Это реально. Я дома. Я человек. А не какой-то персонаж из фансервисной игры про ангелов…*
Но мир не захотел быть добрым.
Кто-то захлопнул дверь за стеной. Затем — приглушённый мужской голос, раздражённый:
— Долго ещё, а? Ночью шум, днём топот. Этот псих совсем с ума сошел!
— Ага, — ответил женский голос. — И он разговаривает сам с собой! Надо вызвать полицию. Пусть разбираются.
Максим замер.
Пульс участился. Кофе дрожал в руках.
*Они говорят обо мне. Это обо мне.*
Он прижал ладони к ушам, но голоса все равно просачивались.
Шёпот, смех, новые реплики. Кто-то постучал в стену.
— Еще один концерт, и мы вызовем полицию!
— Ему нужен врач, а не полиция!
Грудь сжалась. Воздух казался тяжёлым.
*Они знают. Они что-то видели. Они… хотят, чтобы я исчез.*
Пальцы его дрожали. На мгновение показалось, что сам воздух стал гуще, как перед бурей.
Серьга слегка нагрелась, запечатывая ощущение реальности.
Зазвонил телефон — резко, как выстрел.
— Черт! — прошипел Максим, чуть не пролив кофе.
На экране появилось: *Андрей*.
Он помедлил, затем медленно провел пальцем по экрану, чтобы ответить.
- Привет?..
Голос Андрея наполнил комнату — теплый, яркий, слишком живой:
— Макс! Ты жив! Я всё утро тебе писала. Думала, тебя инопланетяне похитили.
— Хотелось бы, — пробормотал Максим.
— Слушай, — продолжал Андрей, не понимая его интонации, — скоро экзамены, а ты ненавидишь физику. Приходи. Мы вместе её разберём. Я сварю кофе, покажу, как решать эти дурацкие задачи на инерцию.
Максим хотел отказаться.
Сказать, что он устал, что он не в настроении — что угодно.
Но из-за стены снова раздался женский голос — тихий, ядовитый:
— Слышишь? Опять сам с собой разговаривает.
Он вздрогнул.
— …Хорошо, — выдохнул он. — Я приду. Через час.
— Отлично! — оживился Андрей. — Не забудь блокнот! И, может быть, на этот раз прихвати с собой нормальное лицо — ты всегда выглядишь так, будто весь мир тебе что-то должен.
Максим выдавил из себя пустую улыбку.
— Мир мне кое-что должен. Но ладно.
Когда разговор закончился, тишина показалась слишком тяжелой.
Он застрял у него в горле, словно ком.
Что-то царапнуло за стеной. Снова раздался шёпот — на этот раз ближе, словно прямо над ухом:
— Надо им позвонить. Сегодня же. Пока он ещё там...
— Да, пусть его проверит. Так он долго не протянет.
Максим резко встал, опрокинув чашку.
Кофе расплескался по столу, горячие капли обожгли пальцы — и эта боль ощущалась почти как облегчение.
Он бросился в ванную и запер дверь изнутри.
Сел на холодный кафель, подтянув колени к груди.
Свет замерцал. Серьга тихонько загудела, словно уловив его страх.
— Тихо, — прошептал он. — Пожалуйста, просто тихо.
Шёпот не прекращался. В какой-то момент ему показалось, что он слышит шаги в коридоре — медленные, тяжёлые. Как будто кто-то стоял снаружи и ждал. Он прижал руку ко рту, чтобы не издать ни звука.
Сердце колотилось в висках, отчаянно пытаясь вырваться. Минуты тянулись, тягучие и липкие.
И тут — звук замка.
Щелчок.
Входная дверь открылась.
— Макс? — голос Андрея, тихий, но мучительно громкий в мёртвой тишине. — Привет, я зашёл. Ты дома?
Нет ответа.
— Дверь была не заперта, — пробормотал он, настороженно оглядываясь.
Квартира встретила его тишиной.
Ни звука, даже гудения холодильника.
— Макс?.. — снова позвал он, проходя дальше.
На полу — пролитая лужа кофе, рядом валялась чашка. Андрей нахмурился.
- Какого черта…
Он проверил комнату, кухню, заглянул под стол.
Наступила тишина, тяжелая и живая.
Только около двери ванной — слабый, неровный шорох.
Андрей медленно подошел, прислушиваясь.
— Макс? Это я. Не бойся. Всё в порядке.
За дверью — дыхание. Быстрое, неровное.
— Я… — голос Максима был еле слышен, сухой и надтреснутый. — Они сказали, что вызовут полицию. Сказали, что я шумный.
— Кто «они»? — Андрей нахмурился. — Здесь никого нет.
Тишина.
— Макс, открой, хорошо? — мягко сказал он. — Я здесь. Просто дыши. Всё в порядке.
Медленное движение за дверью — скрип, сдвиг.
Замок щелкнул.
Но дверь не открылась.
Он дрожал.
Андрей легонько толкнул — она со скрипом подалась.
Внутри пахло паром, металлом и чем-то еще — электрическим, нереальным.
В тусклом свете Максим сидел на полу. Колени к груди, глаза покраснели, зрачки расширены. Он был похож на загнанного в угол зверя.
— Макс… — боясь спугнуть, прошептал Андрей.
Максим поднял голову.
На мгновение Андрею показалось, что он увидел на лице друга что-то розовое — слабое свечение от серьги.
А потом оно исчезло.
— Зачем ты пришёл? — Голос Максима сорвался, стал хриплым и сухим. — Я же сказал, что сам приду.
Андрей прислонился к раме.
— Ты этого не сделал. Прошло полчаса. Ты не ответил на звонок. Я забеспокоился. Дверь была открыта, свет горел… Я испугался.
Максим опустил взгляд. Слова задели сильнее, чем следовало.
— Боишься? — повторил он с кривой улыбкой. — Глупый.
— Да, — спокойно сказал Андрей. — Но я всё равно был.
Он присел напротив него, стараясь не двигаться слишком быстро.
Просто наблюдайте, спокойно и терпеливо.
Максим провел рукой по лицу, встретился с ним взглядом — но пальцы его дрожали.
— Они… разговаривали за стеной, — прошептал он. — Соседи. Сказали, что вызовут полицию. Сказали, что я с ума сошёл. Это…
— Никого не было, Макс, — тихо перебил Андрей. — Я поднялся — было тихо. Даже телевизор не работал.
— Нет, — пробормотал Максим. — Я слышал их. Они… шептали.
Андрей помолчал, изучая его.
Максим выглядел бледным, почти прозрачным, с синими тенями под глазами.
И эта сережка… слишком ярко отражала свет.
Он поднял руку, почти коснулся ее, но потом передумал.
— Слушай, — тихо сказал он. — Давай уйдём отсюда. Воздух тяжёлый. Ты уже несколько дней не ел и не спал, только кофе и энергетики пьёшь.
Он попытался улыбнуться.
— Обещаю, я даже не буду заставлять тебя заниматься физикой. Просто побудь со мной немного, хорошо?
Максим закрыл глаза.
Мир все еще дрожал — голоса, земля, дыхание — но голос Андрея рядом с ним был теплым, живым, приземляющим его.
— Не знаю, — пробормотал он. — Может быть, я схожу с ума.
— Ну, — пожал плечами Андрей, — если так, то ты не один. Я знаю хороший приют. Может, даже скидку для группы дадут. И шоколадку принёс.
Максим действительно улыбнулся — коротко, неровно, но по-настоящему.
— Ты идиот.
— Спасибо. Я стараюсь.
Они замолчали.
Из крана капала только вода — медленные, нервные капли.
Затем Максим выдохнул и, опираясь на стену, поднялся на ноги.
— Хорошо. Просто… дай мне минутку.
Андрей кивнул.
Он встал, повернулся к двери и, прежде чем уйти, тихо сказал:
— Не исчезай, ладно? Я очень волновалась.
Максим не ответил.
Он посмотрел на свое отражение в зеркале — бледное лицо, красные глаза и слабый розовый блеск в ухе.
Серьга снова дрогнула, словно отвечая на чьи-то слова.
Он нахмурился.
*Ты тоже волнуешься? Или просто наблюдаешь?*
Никакого ответа. Только слабый звон в висках и шаги Андрея по коридору.
Андрей остановился у стола, огляделся.
Квартира выглядела безжизненной — ровный свет монитора, грязная чашка на подоконнике, тишина.
Только тихое гудение компьютера и неровное дыхание Максима.
— Слушай, — мягко сказал Андрей, — ты в последнее время что-нибудь нормальное ел?
Максим пожал плечами.
— Не помню.
— Значит, нет, — заключил Андрей, не спрашивая, направляясь к печке.
Отточенным движением он включил конфорку, нашел кастрюлю, наполнил ее водой.
— Я тебе что-нибудь приготовлю. Суп, макароны — всё, что тут есть.
— Не беспокойся, — пробормотал Максим. — Я всё равно не голоден.
— Знаю, — ответил Андрей. — Но когда ты *думаешь*, что не голоден, вот тогда тебе действительно стоит есть.
Он говорил спокойно — не просто кормил его, а собирал по кусочкам.
Вскоре комната наполнилась тёплым, уютным запахом еды. Андрей поставил перед собой тарелку, улыбаясь:
— Вот мой кулинарный шедевр! Паста с колбасой — идеальное сочетание.
— Ты серьёзно всё это с собой принёс? — спросил Максим. Он был уверен, что не ел сосиски и макароны такой формы.
— Конечно, — усмехнулся Андрей. — Я пришёл спасать голодающего студента, а не ангела апокалипсиса или кого-то в этом роде.
Он вытащил из рюкзака сумку — внутри были термос, сок, пара плиток шоколада.
— Подумал, может пригодится. Ах да, и настоящий кофе, а не тот растворимый яд, который ты пьёшь. Я запасся, чтобы ты не умер здесь с голоду.
Максим медленно покачал головой.
— Зачем ты все это делаешь?
— Потому что ты полчаса не отвечал, — просто сказал Андрей. — А я, извини, волновался.
Он улыбнулся, немного неловко.
— Я представляла, как ты падаешь с балкона или убегаешь в монастырь без предупреждения.
Максим выдохнул. Уголок его рта дёрнулся.
— Монастырь… Сомневаюсь, что меня туда возьмут.
— А вот в приюте, — легкомысленно пошутил Андрей, а потом добавил тише: — Только не без меня.
Максим снова улыбнулся — слабо, но искренне, впервые за это утро.
Еда была горячей, и вместе с ней по телу разлилось хрупкое тепло. Вернулась тишина, а вместе с ней… шорох.
Сначала слабое, затем более отчетливое.
Голос за стеной.
— Опять этот урод наверху!
— Думает, что сможет топать всю ночь!
— Завтра мы вызовем полицию — пусть они разбираются с этим идиотом!
Максим побледнел. Рука его на ложке дрожала.
— Андрей… ты слышишь?.. — его голос был еле слышен.
Андрей перестал жевать.
- Ага.
Он медленно встал, повернувшись лицом к стене. С каждым словом соседей его лицо становилось всё суровее.
— Они постоянно так делают?
Максим кивнул.
— Каждый день. Иногда они стучат в трубы. Иногда просто смеются. Я... я не могу...
Он остановился, сжав кулаки.
Андрей выдохнул сквозь зубы.
— Нет. Достаточно.
Он подошел ближе к стене, прислушался, затем ударил по ней ладонью.
— Эй! Вы нормальные люди? Другие тоже тут живут! Пусть спят!
Приглушенный голос ответил, полный сарказма:
— О, смотрите, герой!
Затем — металлический лязг, словно кто-то пнул ведро.
Максим вздрогнул.
— Стой! — он схватил Андрея за рукав. — Не надо. Они… они нам отомстят. Они всегда так делают…
Андрей повернулся к нему.
В его глазах не было и следа юмора.
— Макс, ты живёшь как в осаде. Это ненормально.
— Что я могу сделать? — сказал Максим. — Они все друг друга знают. Я — чужак.
— Тогда мы вызовем полицию, — твёрдо сказал Андрей. — Не они. Мы.
— Мы не можем… — Максим опустил взгляд. — Если они узнают, что я…
— Пусть, — оборвал его Андрей. — Пусть наконец кто-нибудь увидит, что ты не один.
Он говорил просто, без бравады — и что-то в этих словах заставило грудь Максима расслабиться, самую малость.
Серьга мягко замерцала, розовый свет мигнул один раз.
Максим почувствовал легкое покалывание в висках — знакомое, почти забытое: *ощущение, что за ним наблюдают*.
Андрей не заметил. Он стоял у окна, глядя в тёмный двор.
— Если они еще раз попытаются что-нибудь сделать, я покажу им, что значит уважение к ближним.
Максим посмотрел на него, не зная, что сказать.
Что-то теплое шевельнулось в его груди — хрупкое, незнакомое.
Он не привык, чтобы кто-то просто... стоял рядом с ним вот так.
А за стеной — тишина.
Густой и тяжелый, как после шторма.
83Please respect copyright.ＰＥＮＡＮＡjo75fz52um
83Please respect copyright.ＰＥＮＡＮＡBxZ9H7bGSV
and then Add to home screen.